Неожиданный эффект произвел выход на экран новой экранизации романа «Мастер и Маргарита». Владимир Соловьев на «России 1» констатировал, что в прокат вышла экранизация Булгакова «в остропамфлетной антисоветской, антисовременной российской теме». Кроме того, он призвал «серьезнейшим образом разобраться» в ситуации с фильмом «режиссеришки», который «донатит ВСУ».
«Антисоветщина», «отсебятина», «помощь «небратьям», «мазохистская терпимость к врагам», «инструмент разложения ментальности» — это цитаты из выступления ведущих федеральных каналов, официальных лидеров общественного мнения и других «защитников скреп».
«Казус Локшина» обнажил довольно любопытный и в то же время пугающий тренд: СССР стал уже не просто предметом ностальгии определенной части общества, а объектом реставрации, которая не только идет полным ходом, но фактически завершилась. Если несколько лет назад воссоздание узнаваемых примет советского прошлого, таких как единственная правящая и несменяема партия, генсек на посту президента, пионерская организация – еще воспринимались с улыбкой, то сейчас это стало частью государственной идеологии, «присущей российскому обществу системы ценностей», закрепленной уже на уровне Конституции.
Философ Николай Бердяев полагал, что все революции заканчиваются реакцией. Любая революция рано или поздно заканчивается более или менее полной реставрацией того порядка, который был прежде.
Во времена Английской революции в 1642 году «Долгий парламент» фактически ставит короля вне закона и инициирует начало революции и гражданской войны. Проходит 11 лет, и в 1653 году в парламент является Оливер Кромвель. Называет депутатов пьянью, развратниками и грешниками: «Я положу конец вашей болтовне!» Становится лордом-протектором, оживляет экономику, успешно борется с пиратством, развивает торговлю.
Во Франции через 10 лет после начала революции Наполеон за пять недель разрабатывает и вводит новую конституцию, потом проводит административную и военную реформу и, наконец, уже став императором, приступает к главному – к реставрации империи. Но если в Европе эти процессы закончились 300 — 400лет назад, то в России всё это можно было наблюдать в относительно недалеком прошлом.
В СССР в 1927 году, то есть через 10 лет после революции, Сталин расправляется с оппозицией. К 1929 году фактически сосредотачивает в своих руках всю полноту власти. А дальше — «этапы большого пути». Коллективизация, индустриализация, победа в войне… По сути, строительство того, что можно назвать «Российская империя. Версия 2.0».
А самое главное, что аналогичный процесс происходит на наших глазах. Советский Союз, безусловно, был куда более привлекательной, мощной и справедливой страной, чем постсоветская Россия. И ностальгия по определенным атрибутам советского прошлого вполне естественна и понятна. Но у происходящей реставрации СССР есть несколько очевидных проблем.
Первая из них состоит в том, что копируя и воссоздавая реплики отдельных советских атрибутов, власть занимается внешними формами, но не внутренним содержанием. Получается карго-культ. Мы надеемся на то, что воссоздав пионерию, реновировав ВДНХ, убрав ненавистные многим напоминания о годах террора и репрессий – к нам вернется былая слава, достижения советской науки, гордость за страну и так далее. Но нет – это так не работает.
Вторая проблема – это полное игнорирование тех проблем, в том числе внутренних и системных, которые были в СССР, и которые стали причиной развала и распада Советского Союза. И здесь власть неминуемо наступает на те же самые «грабли».
Ну и, наконец, четвертое. Исторических законов никто не отменял, даже если они кажутся устаревшими, и такими же древними как Кромвель и Наполеон. Революция пожирает своих детей, а реставрация приводит к тому, что те, кто ожидает ее пришествия, в итоге оказываются неактуальны и неуместны, когда она полностью завершена.
